Дмитрий Васянович: "Главное - всё!"
Беседуем с диктором краевого радио, регентом церковного хора, преподавателем вокала, композитором, сотрудником пресс-службы, ведущим концертов и иногда артистом филармонии, путешественником и журналистом Дмитрием Васяновичем — об отобранном личном пространстве, розовогривых конях, демобилизации и отравлении шансоном.
КРАСНОЯРСКИЕ ТАКСИСТЫ ХОТЯТ В КАЗАХСТАН
— Ты красноярец?
— Я родился в Казахстане в небольшом городке — Семипалатинске. Старшему поколению этот городок памятен как место ядерных испытаний. И часто, услышав, что я оттуда, спрашивают, как удалось выжить.
— И мы не будем выделяться. Как?
— Наверное, выпрыгнул, сломав собственные и чужие планы на жизнь. Все пророчили медицинский институт, но меня развернул приход в храм. Услышал, как поет хор на службе, и буквально заболел. Казалось, люди так петь не умеют. Очень захотел научиться так же. Поэтому поступил на хоровика в музыкальный колледж. По его окончании приехал в Красноярск продолжать обучение в Институте искусств. Влюбился в город с первого взгляда, и вот живу здесь уже 20 лет.
— Назови главное отличие России и Казахстана?
— Отличие замечаешь, когда в Новосибирске садишься в казахстанский поезд. Кажется, что в Казахстане личного пространства принято иметь меньше – и в вагоне ты это сразу чувствуешь. Отсутствует личностная дистанция. И чем больше ты приближаешься к Семипалатинску, тем более вынужден становиться «проще», принимать за норму то, что в другом месте назвал бы панибратством.
— Как правило, люди перебираются из Казахстана в Россию, обратная ситуация встречается реже. Почему это стоит сделать (или не стоит)? Почему ты сам после учебы решил остаться в Красноярске?
— Мне всегда нравился русский фольклор, я по складу большой русофил — песни, сказы, говоры. Я увидел в Красноярске больше перспектив в области культуры, возможность реализоваться, проявить себя. Но, кстати, недавно мне встретился человек, который мечтает переехать из России в Казахстан. Это был водитель такси. Он стал увлеченно рассказывать мне, как хорошо живут его родственники в Казахстане: и продукты там натуральнее, и работы завались, и отношение к людям лучше, и жизнь побогаче. Но, возможно, это из разряда «везде хорошо, где нас нет».
«Кот города» намерен знакомиться с интересными красноярцами и знакомить с ними других. Сегодня беседуем с диктором краевого радио, регентом церковного хора, преподавателем вокала, композитором, сотрудником пресс-службы, ведущим концертов и иногда артистом филармонии, путешественником и журналистом Дмитрием Васяновичем — об отобранном личном пространстве, розовогривых конях, демобилизации и отравлении шансоном.
— Ты красноярец?
— Я родился в Казахстане в небольшом городке — Семипалатинске. Старшему поколению этот городок памятен как место ядерных испытаний. И часто, услышав, что я оттуда, спрашивают, как удалось выжить.
— И мы не будем выделяться. Как?
— Наверное, выпрыгнул, сломав собственные и чужие планы на жизнь. Все пророчили медицинский институт, но меня развернул приход в храм. Услышал, как поет хор на службе, и буквально заболел. Казалось, люди так петь не умеют. Очень захотел научиться так же. Поэтому поступил на хоровика в музыкальный колледж. По его окончании приехал в Красноярск продолжать обучение в Институте искусств. Влюбился в город с первого взгляда, и вот живу здесь уже 20 лет.
— Назови главное отличие России и Казахстана?
— Отличие замечаешь, когда в Новосибирске садишься в казахстанский поезд. Кажется, что в Казахстане личного пространства принято иметь меньше – и в вагоне ты это сразу чувствуешь. Отсутствует личностная дистанция. И чем больше ты приближаешься к Семипалатинску, тем более вынужден становиться «проще», принимать за норму то, что в другом месте назвал бы панибратством.
— Как правило, люди перебираются из Казахстана в Россию, обратная ситуация встречается реже. Почему это стоит сделать (или не стоит)? Почему ты сам после учебы решил остаться в Красноярске?
— Мне всегда нравился русский фольклор, я по складу большой русофил — песни, сказы, говоры. Я увидел в Красноярске больше перспектив в области культуры, возможность реализоваться, проявить себя. Но, кстати, недавно мне встретился человек, который мечтает переехать из России в Казахстан. Это был водитель такси. Он стал увлеченно рассказывать мне, как хорошо живут его родственники в Казахстане: и продукты там натуральнее, и работы завались, и отношение к людям лучше, и жизнь побогаче. Но, возможно, это из разряда «везде хорошо, где нас нет».
ПЯТНАДЦАТАЯ «ДЕМОБИЛИЦАЦИЯ» И ОТРАВЛЕНИЕ ШАНСОНОМ
— Музыкант-хоровик звучит как чистое подвижничество. Творческая реализация без денежной отдачи. Или твой опыт опровергает этот стереотип?
— Музыканты редко работают в одном месте. Как правило, днём ты работаешь в школе, вечерами репетируешь с хором, ближе к ночи поешь в ресторане. Так по капле и набегает. Хотя, был сложный период в 1997 году, когда учителям и прочим бюджетникам не платили зарплату. Однажды предложили рассчитаться ритуальными услугами, чем повергли коллектив в шок. Через год работы я впервые смог взять зарплату тушёнкой и сгущенкой — и это была большая удача!
— Правда ли, что несколько лет назад ты по утрам руководил церковным хором, а вечером пел разухабистый шансон в питейных заведениях? Контраст не разрывал?
— Да нет. Мне нравилось петь в ресторане. Но без «но» не обошлось. Часто к нам в кафе заглядывал мужчина, который любил заказывать песню «Девочка-пай» Михаила Круга. Из-за обилия в песне тюремного жаргона она была мне совершенно чужда, неприятна.
Однажды, произнося те слова, от которых меня воротило, я вдруг почувствовал, что сцена уходит из-под ног. У меня поднялась температура, пришлось уйти. Это было настоящее отравление, только не пищей, а словом. До сих пор даже слышать не могу: «Девочка пай, взяли меня, ты не скучай»… Больше я эту песню никогда не пел.
— Какие еще песни способны вызвать отравление?
— Больше я не экспериментировал. К примеру, из репертуара группы «Сектор газа» исполнял только «Демобилизацию», поскольку в тексте не было ничего для меня «против шерсти». Кстати, эта песня произвела неизгладимое впечатление на китайских туристов. Они отчаянно отплясывали под неё и непрестанно её заказывали. За тот вечер я спел эту песню раз 15. Вообще я люблю петь, но публика кафе и ресторанов ждет от вокалиста именно разухабистых песен и залихватского веселья. Это не совсем мне подходит, поэтому в итоге я принял решение оставить эту затею. На сегодня я регент в Покровском соборе, артист и сотрудник пресс-службы краевой филармонии, диктор и журналист Радио России-Красноярск.
— Чего не знает слушатель? Похожи ли будни диктора на фильм «День радио»?
— «День радио» – это концентрат. Нечто похожее, конечно, может случаться и на государственном радио, но в очень разбавленном виде. Например, во время чтения новостей из вентиляционной трубы в студию вваливается ошалелый голубь и начинает испуганно носиться, задевая тебя крыльями, а ты вынужден сохранять хладнокровие и рассказывать о собранном в крае урожае пшеницы. Бывает, зарапортовавшись, на музыке для новостей начинаешь читать прогноз погоды. Режиссёр кричит тебе в наушники «ТЫ ЧЕГО ДЕЛАЕШЬ-ТО?!» Ты вынужден извиниться и тем же ровным голосом перейти к новостям. Но это бывает нечасто, да и девушки-звукорежиссеры у нас очень собранные, с ними не «забалуешь», всё держат под контролем.
— У тебя есть поклонницы?
— Есть одна слушательница, которая уже лет десять пишет мне письма. Эта женщина уверена, что я общаюсь с нею посредством песен. Все песни, которые звучат на «Радио России», она воспринимает как мои слова, обращенные к ней. Сначала она считала, что я признаюсь ей в любви. После какой-то очередной композиции ей пришло в голову, что я её «обманул». Последние года четыре я получаю от неё письменные обвинения в неблагонадёжности и разгульной жизни.
Впрочем, это исключение. Средний слушатель наш — человек взрослый, как правило умнее и начитаннее меня, именно поэтому я постоянно сверяю правильность ударений в толстенном словаре. Иначе позвонят и сделают замечание.
— Твои певчие в церковном хоре – верующие люди? Кто они?
— Незачем идти петь в церковь, если сам не доверяешь тому, о чем поешь. Это как если ты не умеешь и не любишь готовить и идёшь работать поваром. Мои певчие — как правило, педагоги музыки, иногда студенты института искусств. Как не с каждым ты готов пойти в разведку, так не каждого я готов принять в хор. Зато с любым из моих хористов я готов в разведку пойти, если потребуется.
— Чтобы обеспечить нормальный уровень дохода в Красноярске нужно работать на нескольких работах? На что тратишь деньги?
— Просто я люблю мои занятия и не люблю быть стесненным в деньгах. Раньше я довольно много тратил на одежду. Покупал то, что мне нравится, вне зависимости от того, сколько это стоит. Потом появилась ипотека, и я вовсе перестал покупать одежду. Сейчас, выплатив кредит за однокомнатку, хотел расшириться до двухкомнатной, но решил, что жизнь уходит, мне уже 42, и глупо продаваться в рабство за жилье. Сейчас покупаю только самое необходимое, а все свободные деньги откладываю на путешествия. Мне интересно открывать мир.
АСТАФЬЕВ В ТАЙЛАНДЕ — СТАНИСЛАВСКИЙ В КИТАЕ
— Где был, что видел?
В общей сложности, я побывал в четырех странах — Таиланд, Лаос, Малайзия, Вьетнам. Меня привлекает возможность самостоятельного передвижения от городка к городку, с остановкой на ночёвку в небольших нетуристических поселках. В прошлом году дополнительной целью стало познакомить соотечественников, работающих в посольствах России в вышеперечисленных странах, с творчеством Астафьева — такая вышла «миссия» добровольная. Исполнительный директор Фонда имени Астафьева Дарья Мосунова однажды позвала меня присоединиться к «астафьевским урокам» в школах, почитать школьникам «Коня с розовой гривой». Так и пошло. И когда отправился в путешествие по Азии, предложил посольствам России прочитать Астафьева в качестве привета с родины.
— Читал русским? Как принимали?
— Принимали очень тепло. Читал в основном русским. Но за время путешествий убедился в том, что есть какие-то невидимые волны, которые позволяют воспринимать неизвестный тебе язык. Запомнилась встреча в Куала-Лумпуре, столице Малайзии. Там присутствовал малаец Дэвид. Он не знает по-русски ни слова, но весь час, пока я читал, сидел неподвижно, впившись в меня глазами и словно считывал образы каким-то невербальным способом. А после через переводчика сказал мне, что не знает ни слова по-русски, но всё понял! И что это художественное чтение напомнило ему театральное искусство, с которым он сталкивался, когда жил в китайской провинции.
— А как принимают Астафьева дети? Среди них попадаются сложные?
— С откровенно трудными детьми сталкиваться не приходилось. В основном, ребятишки следят за рассказом, открыв рот, и даже оборачиваются, если я куда-то за их спины указываю: «из-за мыса показалась лодка!»
А когда они отвлекаются, я вовлекаю в действо того, кто явно устал сидеть: отыгрываю на него какую-то эмоцию, обращаюсь к нему как к персонажу рассказа, могу хлопнуть в ладоши неожиданно или угрожающе нависнуть над ним, улучив подходящий момент.
— Где любишь проводить время в Красноярске?
— Самое любимое место в Красноярске — это мой дом. Потому что бываю там слишком редко. Но, конечно, есть и другие любимые места — например, драматические театры наши — ТЮЗ особенно. А когда приезжают в гости родные, мы сразу едем в Бобровый лог, прокатиться на канатке, посмотреть на Столбы и город с высоты птичьего полета, попить в юрте ароматные чаи со сладостями.
— Чего не хватает Красноярску помимо метро?
Отсутствие метро мне не мешает. Честно говоря, не особо вижу в нем необходимости. Более насущно — решить проблему с загрязненностью воздуха. Очень много моих знакомых за последние пару лет решили уехать из Красноярска именно поэтому. И меня это огорчает.
— Ты активный пользователь соцсетей. Присутствие в них – необходимо, чтобы идти в ногу со временем?
— Если тебе некомфортно идти в ногу со временем, никуда идти не нужно. Я рассказываю в соцсетях не обо всем, делаю это исключительно по настроению. В ВКонтакте, например, закрыл возможность размещать что-либо на моей стене. Потому как очень люблю, когда мне пишут в личку. Особенно, когда поздравляют с днём рождения — не на общее обозрение, а именно только мне. Мне кажется, что мы в последнее время слишком многое делаем напоказ.
СПЕЦВОПРОСЫ «КОТА»:
— Что почитать?
— Я очень люблю детскую литературу. Недавно открыл для себя Нила Геймана, нахожусь под большим впечатлением от его повести «Океан в конце дороги».
— Что посмотреть?
— «Пиджак» с Эдрианом Броуди и Кирой Найтли. Посоветовал его коллеге, как фильм с неожиданным хэппи-эндом. А коллега пришла после просмотра расстроенная и растерянная, мол, «обещал хэппи-энд, а там совершенная трагедия».
— Куда сходить?
— Посетил недавно контактный зоопарк «Страна Енотия», рекомендую сходить тем, кому интересно понаблюдать за животными и попробовать установить с ними контакт.
— Какими приложениями для смартфонов пользовался в путешествиях?
— Навигатор в Гугл картах, Гугл-переводчик, конечно. Сайты компаний-лоукостеров, местных железных дорог, форумы самостоятельных путешественников, приложения такси и выбора отелей… Это то, что всегда пригождается в поездках.
— Поделись лайфхаком?
— Мама перед сном просила ей почитать книжку, объясняя, что устала, а почитать хочется. Это приучило меня читать, читать вслух, артистично. Думаю, это удачный воспитательный момент, прививает внимательное, доброе отношение к близким и приучает к чтению.
Беседовал Евгений Эдин
Благодарим электронный журнал "КОТ ГОРОДА" за интервью с Дмитрием.
Просмотров: 1858
Загрузка комментариев...